Бунтарка для властелина - Анна Витор

   Рука дрогнула, когда Ирен постучала в тяжелую дверь из темного дерева. С губ сорвался тихий вздох. Аромат травяного чая, стоящего в чайнике на подносе, показался таким насыщенным, что слегка закружилась голова. А может, сыграл злую шутку страх.

   – Войдите, – из-за двери приглушенно донесся мужской голос.

   Довольно приятный, если не думать о том, кому принадлежит. Ирен много раз представляла, как выглядит Генрих Рок – гад, захвативший власть темной магией. Они еще не встречались лицо к лицу, и теперь предстояло это выяснить.

   Дверь поддалась легко и плавно. Выпрямив спину, Ирен вошла в кабинет, освещенный лишь свечой на столе. Генрих замер в кресле у окна, скрытый высокой спинкой. Тихий шелест страниц выдал, что у него руках книга.

   – Я принесла чай, господин, – пролепетала Ирен.

   Приятный холодок кинжала, припрятанного в рукаве, успокоил.

   – Поставь там.

   Рука с длинными, как у музыканта, пальцами взмахом указала на стол.

   Ирен опустила поднос, и ложка слегка звякнула. Из короткой, звена на два, косы выбилась вьющаяся каштановая прядка. Привычный жест, чтобы заправить за ухо, получился чересчур нервным и дерганым.

   Генрих тем временем отошел к шкафу, ставя книгу на место. Со спины – обычный высокий мужчина со стройным и наверняка красивым телом. Ирен зло понадеялась, что хоть на лицо он – урод, а прыгнуть к нему в постель всякие дуры мечтают только ради денег и положения.

   Пальцы осторожно потянули кинжал. Тоненькое лезвие блеснуло, поймав блик огня. Ирен мягко подошла к Генриху со спины, и дорогой ковер поглотил звук шагов. Дыхание затаилось. Сжимающая кинжал рука решительно взметнулась вверх.

   Генрих даже не напрягся. Лишь в последний момент он ловко развернулся, с силой перехватывая запястье, и Ирен оказалась прижата к дверце соседнего шкафа. С губ сорвался испуганный вздох, бешено заколотилось сердце. И только потом взгляд скользнул по лицу Генриха.

   Прошло больше десяти лет, но Ирен навсегда запомнила эти черты. Хитроватый разрез голубых глаз, прямой нос и чуть пухлые губы, которые сейчас стали выглядеть очень чувственно. Когда-то гладкое лицо мальчишки теперь покрылось легкой щетиной. А вот короткие черные волосы так и продолжили чуть торчать, как у бродячего щенка, которого малышка Ирен однажды подобрала вместе с лучшим другом. С ним, с Генри. И небольшой шрам возле брови она никогда не забыла бы.

   – Генри? – вырвалось еле слышно.

   «Имя… а я и не задумывалась никогда», – мелькнуло в голове.

   На лице Генри промелькнуло секундное удивление, но оно тут же сменилось злостью. Он выдернул кинжал, который полетел прочь, на пол, а следом пальцы рванули светлый чепчик служанки. Из косы, обрамив лицо, выпало еще несколько непослушных прядей. Генри посмотрел так, будто впервые увидел и мягкий овал лица, и выразительные карие глаза в окаймлении длинных ресниц.

   – Ирен Брави? Какой сюрприз, – усмешка получилась хищной, нехорошей. – Пришла по старой дружбе наниматься ко мне в служанки?

   – Пусти! – Ирен попыталась высвободиться, но без толку.

   Генри припечатал вторую ладонь рядом с ее головой, отрезая пути к отступлению. Глаза зло прищурились. В этом разъяренном молодом мужчине не осталось ничего от былого озорного мальчика.

   – Сама ты в замок не пробралась бы. Значит, восстание подослало? – в голосе появились рокочущие нотки.

   Ирен прикрыла глаза, думая только о том, лишь бы Генри не догадался. Не узнал, что теперь она и есть сердце восстания. Дыхание вконец сбилось от страха. Доставшийся вместе с платьем тугой корсет усугубил ситуацию.

   Генри придвинулся ближе. Ирен почувствовала жар сильного тела. Повеяло дорогим одеколоном, сушеными травами и – совсем немного – старыми страницами.