Будь моей нежностью - Екатерина Дибривская

Ничем не примечательный жаркий августовский день прервал звонок в дверь.

Бабушка возилась в кухне с тестом для пирожков, поэтому я поспешно бросилась в коридор, по привычке даже не глянула в глазок и доверчиво распахнула дверь нараспашку. И вот уже некоторое время я просто таращусь на огромного хмурого мужчину, не смея произнести ни звука.

Он осматривает меня цепким взглядом с головы до кончиков пальцев на босых ногах и удовлетворённо хмыкает.

– Ты – Ася? – хрипло спрашивает он.

Его прокуренный голос звучит грубо. Меня пугает этот человек. Он выглядит устрашающе. Бандит. Подонок. И мне кажется, что его приход – это знаковое событие. Что он пришёл, чтобы перевернуть мою жизнь. А может, даже оборвать её.

Я всегда знала, что однажды это произойдёт. Всю мою сознательную жизнь бабушка твердила мне, что мой никчёмный отец крупно задолжал уважаемому человеку и однажды он постучит в нашу дверь, чтобы забрать долг.

Я всегда смеялась над бабушкой: ну что с нас можно взять? Живём впроголодь, в старой двушке в бараке под снос на окраине города. Но чем старше я становилась, тем больше печалилась бабушка. Вечерами она усаживала меня перед собой и часами расчёсывала мои светлые волосы длиной до поясницы, заплетала мне косы и внезапно начинала плакать. Она причитала надо мной, просила прощения, что не сможет меня уберечь, что судьба всё решила за меня. Но я не понимала смысла её слов до этого самого момента.

Вчера мне исполнилось восемнадцать. А сегодня в нашу дверь позвонил этот мужчина.

Выше меня сантиметров на тридцать, с огромным мускулистым телом, массивными руками со вздутыми венами, огромными длинными ногами; его лицо покрыто густой чёрной щетиной; глаза – как два агата, чёрных и блестящих, смотрят с издёвкой; тёмные, как смоль, волосы средней длины. Он одет в серую рубашку с закатанными до локтей рукавами и свободные лёгкие брюки чёрного цвета.

– Ну что, Ася, не нравлюсь? – усмехается он, и я краснею.

Чувствую, как лицо заливает алым цветом. Хочу спрятать взгляд от него, но не могу. Какая-то неведомая сила заставляет меня пялиться на этого человека.

Слышу шаркающие шаги по коридору. Бабуля выглядывает из-за моей спины.

– Асенька, что же ты гостей на пороге держишь? – В этот момент она наконец фокусирует зрение на том самом госте и ойкает.

– Ну здравствуй, мамаша, – серьёзно кивает он. – Вот и свиделись.

Бабушка как-то тихо оседает на пол, цепляясь за дверь. Её лицо сереет, и я понимаю, что это сердце. Смотрю беспомощно на мужчину, и он на мгновение зажмуривается, а потом подхватывает бабулю, вызывает скорую и совершает безумное количество действий, которые я не успеваю отслеживать, потому что мои глаза заполонили слёзы, меня трясёт от страха, и голова идёт кругом.

Я так и стою посреди коридора, потерянная и безучастная. Не вижу ничего вокруг, не хочу понимать, что происходит, хочу вернуться на несколько минут назад и изменить всё. Но знаю, что это невозможно. Если кто-то умирает, это навсегда.

– Ну вот и всё, – передо мной снова встаёт мужчина.

– Бабушка... умерла, да? – дрожа всем телом, нерешительно спрашиваю у него.

– Ты совсем, что ли? – с непонятной обидой спрашивает он. – В больничку везут старую. Я порешал, чтоб лучший уход обеспечили. Не трясись, поставят на ноги. Мне сейчас похороны не с руки. Нет времени. Не поймут, если сразу после похорон свадьбу сыграем.

– Какую свадьбу? – холодею я.

– Нашу, Ася. – усмехается он. – Не так я, конечно, планировал, но старая подвела. Придётся ждать, а ждать я очень не люблю. И так ждал тебя долго.

Я не понимаю его. Совсем. Смотрю, как на диковинную зверушку в зоопарке. А он чиркает по мне взглядом и хмурится.

– Приоденься поприличнее да поскромнее. В больницу поедем. – велит он.