Пролог
Пыль. Вездесущая, въедливая каменная пыль К’илара. Она забивалась в складки защитного костюма, скрипела на зубах, несмотря на фильтры респиратора, и тончайшим слоем покрывала каждый прибор в тускло освещенной каверне. Каэль стряхнул ее с перчатки и снова склонился над показаниями сейсмографа. Глубина – двенадцать километров. Давление такое, что обычный металл превратился бы в фольгу. Температура, способная растопить любой известный на К’иларе сплав. Но здесь, в этом кармане древнейшей породы, было… иначе.
Общество Клонов К’илара, венец генетической инженерии неизвестных Прародителей, было образцом порядка и предначертанности. Каждое поколение, каждая серия – точные копии, предназначенные для своих функций. Инженеры, администраторы, рабочие дроны – все на своих местах, выполняющие долг, унаследованный от предыдущих идентичных жизней. Жизнь, расписанная от пробирки до утилизационного комплекса. И все же, под этой маской безупречной эффективности, в коллективном подсознании Клонов жила тихая, почти неслышная тревога. Тревога о смысле, о цели, о тех, кто их создал и почему оставил лишь намеки, а не ясные инструкции.
Каэль был ксенофизиком, одним из немногих в поколении «Дельта-7», кто выбрал путь чистого знания, а не прикладных наук. Блестящий ум, отмеченный еще на стадии предварительного обучения, но слишком… неудобный. Он задавал вопросы, на которые официальная доктрина предпочитала отвечать молчанием или расплывчатыми формулировками. Его текущий проект – глубокозарядное бурение в тектонически стабильной зоне материка – считался многими пустой тратой ресурсов. Совет Старейшин скрипел зубами, но выделял кредиты, скорее, чтобы держать беспокойного ученого подальше от столицы и умов молодежи.
И вот, три стандартных года бурения, прогрызания гранитных слоев, борьбы с отказами оборудования – и они наткнулись. Не на руду, не на геотермальный источник. На структуру.
Сначала датчики просто сошли с ума. Магнитные аномалии, гравитационные искажения, странные энергетические всплески. Потом бур наткнулся на препятствие, которое не брала никакая сверхтвердая коронка. Каэль, спавший урывками последние недели прямо в командном модуле буровой установки, сам спустился в исследовательском батискафе, едва дождавшись стабилизации прохода.
То, что предстало его глазам в свете прожекторов, не укладывалось ни в одну известную теорию. Это не было похоже на геологическое образование. Гладкие, словно оплавленные, стены уходили вглубь, образуя нечто вроде колодца или шахты исполинских размеров. Материал – не камень, не металл в привычном понимании. Темный, почти черный, он поглощал свет, и лишь изредка по его поверхности пробегали тусклые, глубокие искры, словно запертые внутри звезды.
«Предтечи», – прошелестел Каэль, и слово это, произнесенное в гулкой тишине подземелья, показалось ему кощунственным. Официально история Клонов начиналась с Первого Поколения, пробудившегося в полностью оборудованных подземных комплексах. О том, кто построил эти комплексы, кто заложил генетический код Клонов, доктрина гласила: «Знание утеряно во тьме веков, дабы не отвлекать нас от предначертанного пути». Но шепотки ходили. Обрывки данных в древних архивах, странные артефакты, найденные в запретных зонах, – все это складывалось в картину существования могущественной, непостижимо древней цивилизации. И, что самое тревожное, намекало на то, что сами Клоны – не случайное чудо природы, а чей-то грандиозный, возможно, незавершенный проект.
Каэль провел рукой в перчатке по холодной, вибрирующей поверхности. От нее веяло не просто древностью – чужеродностью. Абсолютной, фундаментальной инаковостью. Когда кончики его пальцев скользнули по поверхности, Каэль ощутил нечто большее, чем просто вибрацию. Словно мимолетное эхо, не звук, но ощущение, коснулось его разума – образ, слишком быстрый и чуждый, чтобы его расшифровать, но оставивший после себя привкус озона и холодок под ложечкой. Словно на мгновение заглянул в бездну чужого, непостижимого сознания. Этот материал, эта геометрия… они не принадлежали этому миру. Возможно, и этой Вселенной.
