2034 год
Проснувшись среди стен, я ощутил, как на меня льет дождь. Ледяные капли, падая на меня, с каждым разом все больше и больше заставляли дрожать от холода. В голове туман, ничего не могу вспомнить. Ни единого момента. Меня сковал страх. Немного приподнявшись и упершись на локти, я начал осматривать помещение, напоминающее своей формой колодец, хотя кто его знает, действительно ли это так, ведь наблюдение велось со дна этой промозглой дыры. Я посмотрел налево и не мог понять, что же вижу, на такой глубине достаточно темно. Где-то минут через пять, привыкнув к темноте, мне удалось разглядеть грубо выскобленную, выкопанную небольшую пещерка. Недолго думая, я решил в нее углубиться, ибо продолжать лежать под дождем и мерзнуть было явно не лучшей идеей, но для начала требовалось встать. Еле-еле поднявшись и осилив свое паршивое состояние, от которого не только кружилась голова, но и тело с трудом поддавалось моему мозгу, нащупав края входа пещеры, чтобы не добить себя ударом головой о них, я вошел в нее согнувшись раком, ибо ее высота, как оказалось, была около полутора метров. Сделав всего один шаг, я с грохотом упал на какие-то кастрюли и прохрипел:
– Твою-то ж мать!
Проползя чуть дальше, до конца пещеры, к слову, она была метра четыре в длину, нащупав мягкую и сухую поверхность, которая состояла на ощупь из веток, я заполз на нее и, тяжело дыша, не понимая, что вообще происходит и где я нахожусь, начал паниковать. Холод шел от стен и от дождя, как будто каждую минуту ледяная цепь уменьшалась ровно на одно деление, сковывая меня все сильнее и сильнее. В голове нет никаких мыслей, я вообще ничего про себя не знаю. Почему я здесь? Почему я в таком тяжелом состоянии? Попытки успокоить свой разум своим воображением о представлении уютных и приятных мест по типу пляжа и моря не помогали никоим образом. Отбросив идею успокоить себя, я судорожно начал осматриваться в этом мраке. Когда я поладил с темнотой, вход в пещеру стал давать небольшой свет. Потихоньку начало разливаться по телу спокойствие. Напрягая все свои мышцы и хрипя от недомогания, я приподнялся и сел, оперившись спиной о стену. Этот обрубленный, непропорциональный, некрасивый выдолбленный вход. Как же он напрягает. Тусклый свет, падая с самого начала, по моим предположениям, колодца, так мягко освещал дно этой дыры и немного помещение пещеры. Дождь закончился, вышло солнце. Теперь я могу ориентироваться хоть немного.
Прямо около входа находился костер, в котором лежало недогоревшее бревно. Понятно, обо что я споткнулся.
– Спасибо за добрый прием, – оскорбленно протянул я.
Сразу после костра и передо мной лежала кастрюля, которая после падения поцеловала меня прямо в лоб. После кастрюли сидел я на куче веток. Справа от меня стоял импровизированный, сколоченный из досок и небольших размеров стебельков стол, на котором явно что-то лежало. Решив приподняться и уже смирившись со своим состоянием, я подошел к столу. Больше нащупав, чем увидев, мне удалось обнаружить масляную лампу, рядом с ней лежали и спички.
– Хорошо, – прошептал я.
Трясясь от холода, у меня не сразу получилось попасть в ту область спичечного коробка, где находился красный фосфор, который при контакте со спичкой дарил нам свет. С четвертой попытки у меня все же получилось заставить спичку воспламениться, повезло, что пачка была полной и мне позволительно было допустить ошибку.
Приблизившись к лампе, дабы осмотреть и понять, как ее зажечь, недолго рассматривая, я увидел на ней небольшой рычажок, который поднимал стекло, оголяя невинный, пропитанный маслом фитиль. Спичка потухла. От неожиданности погружения во тьму я вздрогнул. Мысли растерялись, и я не сразу смог вспомнить, куда положил коробок. Но этот шок был секундным. Отдавая себе отчет, что он лежит на столе, взяв в руки, я воспламенил крохотную благодетель с первой попытки. Опять приблизившись к лампе, я зажал рычажок и поджег фитиль. Пещера тут же осветилась желтым теплым светом, который ассоциировался у меня с деревней, где какой-нибудь поэт сидит теплой летней ночью у открытого окна со свечой, смотрит на луну и пишет стих, а матушка-природа ласкает его еле ощутимым ветерком. Уют.
