Лира проснулась за час до рассвета, как всегда. В это время тени спали, сливаясь с темнотой, и она могла притвориться нормальной.
Босые ноги беззвучно коснулись холодного пола. В общей спальне приюта Святой Эмилии для теневых отклоненцев ещё царила тишина, нарушаемая только сонным дыханием двух десятков девушек. Их тени, свернувшиеся у кроватей подобно верным псам, подрагивали в такт сновидениям хозяек.
У кровати Лиры не было ничего.
Она накинула серое платье – униформу всех воспитанниц – и выскользнула в коридор. Дежурная сестра Агата дремала в своём кресле, её тень-страж обвилась вокруг подлокотников, настороженная даже во сне. Лира прошла мимо, стараясь не смотреть на тёмный силуэт. Чужие тени всегда заставляли её чувствовать пустоту острее.
На кухне она развела огонь в печи и поставила воду для утреннего чая. Рутина успокаивала. Нарезать хлеб ровными ломтиками. Расставить оловянные кружки. Проверить запасы варенья из черноплодки – единственной сладости, которую мог позволить себе приют.
– Опять не спишь?
Лира вздрогнула, но тут же узнала голос. Мира стояла в дверях, её полутень колыхалась неопределёнными волнами – признак того, что подруга опять экспериментировала с чужими тенями.
– Кошмары? – спросила Мира, устраиваясь на лавке у стола.
– Нет. Просто… тишина.
Мира кивнула. Она понимала. В мире, где каждый отбрасывал тень с момента рождения, отсутствие этой тёмной спутницы было громче любого крика.
– Матушка Клариса вчера получила письмо из столицы, – сказала Мира, понизив голос. – Орден ужесточает проверки. Теперь они будут измерять не только плотность теней, но и их… чистоту.
Лира поставила перед подругой кружку с чаем.
– Чистоту?
– Что бы это ни значило. Велана говорит, они ищут способ отделить «правильные» тени от «искажённых».
«Велана говорит». Лира спрятала улыбку. Мира могла часами цитировать местную ткачиху теней, к которой бегала на тайные уроки. Влюблённость делала её беззащитной, и Лира порой завидовала этой способности – так безоглядно отдаваться чувству.
– А что говорит Велана обо мне? – спросила Лира, хотя знала ответ.
Мира отвела взгляд.
– Она говорит, ты особенная. Что отсутствие тени – это не отклонение, а… дар.
– Дар. – Лира не смогла удержать горечь из голоса. – Скажи это торговцу с Нижнего рынка, который вчера плюнул мне под ноги. Или страже, которая проверяет мои документы трижды, прежде чем пустить в город.
– Лира…
– Я знаю. – Она помассировала виски. – Прости. Просто иногда хочется быть нормальной. Иметь обычную тень, которая повторяет мои движения. Выйти замуж за какого-нибудь пекаря. Растить детей, которые не будут прятаться от соседей.
Мира накрыла её руку своей.
– Нормальность переоценена. Поверь той, чья тень меняется каждый день.
Они допили чай в уютном молчании, пока за окнами не начало светлеть небо. Первые лучи солнца скользнули по кухне, и тень Миры потянулась через стол, почти касаясь того места, где должна была быть тень Лиры.
Почти.
Утренняя молитва прошла как обычно. Сёстры пели гимн Единению Света и Тьмы, пока воспитанницы стояли ровными рядами в молельном зале. Лира машинально повторяла слова, думая о предстоящем походе в город за продуктами. Матушка Клариса доверяла ей еженедельные закупки – одно из немногих преимуществ того, что ты старшая воспитанница.
– …и да пребудет тень ваша чиста и покорна воле вашей, – завершила молитву сестра Агата.
– Да пребудет, – отозвались девушки.
После завтрака Лира взяла плетёную корзину и список покупок. У ворот её ждал обычный унизительный ритуал – проверка документов.
– Лира Безтеневая, воспитанница приюта Святой Эмилии, – монотонно прочитал стражник, хотя видел её каждую неделю. – Особые приметы: полное отсутствие тени. Причина пребывания в городе?
