Зазвонил телефон. Света отбросила в сторону карандаш и схватила мобильник. Звонили из одного из литературных журналов, в которых она время от времени публиковала небольшие статьи на мало кому интересные темы. Она прекрасно понимала, что это не тот уровень, к которому она стремится, но ей нужно было хоть как-то поддерживать на плаву свое финансовое положение. К тому же Светлана не теряла надежды на то, что ее талант будет замечен кем-то, кто сможет повлиять на ее будущее, как на будущее писателя. Ситуацию девушка оценивала здраво. Она знала, что таких рядовых «писак», как она, полно, но все же была уверена, что достойна большего, чем короткие зарисовки в малоизвестных журналах, которые вряд ли читают, даже сидя в очереди к парикмахеру.
Звонившим был секретарь редактора журнала, который сообщил Светлане, что ее последняя статья не была одобрена. Причину назвать отказался. К тому же он добавил, что штат редакции сокращается, а потому все внештатные сотрудники, такие, как Света, увольняются.
Девушка обреченно положила трубку. Второй отказ за неделю. Она открыла ноутбук, зашла в раздел входящих писем электронной почты и, как и ожидала, увидела письмо из литературной редакции. Светлана знала, каким будет содержание письма, но все же в груди защемило. «А вдруг?» – подумала она. Однако в письме был отказ, как и в десятках предыдущих писем из разных редакций.
Света написала три произведения, рукописи которых постоянно рассылала во все известные ей издательства. Она всегда получала отказ в публикации с пометкой «Не интересует». Заключить договор с литературным агентом Светлана не могла по причине финансовой нестабильности: вечерами она подрабатывала медсестрой на скорой помощи всего на полставки, все остальное время посвящала писательству. Но безуспешно. Она верила, что причиной отказов не является низкое качество написанных ею книг, плохой сюжет или безграмотность. Все знакомые и случайные читатели в интернете высоко оценивали ее книги. Девушка была уверена, что причиной всему – огромный поток литературы, поступающий в редакции, слишком высокая конкуренция, а также отсутствие связей в литературных кругах. Но все же она верила и надеялась, что однажды увидит на книжных полках магазинов свое имя с пометкой «Бестселлер».
Однако сейчас отчаяние завладевало ею. Света подошла к кухонной зоне своей съемной квартиры-студии, достала из ящика стола упаковку успокоительных и выпила три таблетки вместо положенных двух. Она слишком нервничала, ее руки еле заметно, но дрожали. Она посмотрела в зеркало: длинные темно-русые волосы спутались, к тому же их не мешало бы помыть, зеленые глаза почти полностью были прикрыты веками – постоянная отечность, как следствие недосыпов. Светлана похудела, и она прекрасно это понимала. Не сказать, что это сильно ее волновало, но еще немного – и от фигуры совсем ничего не останется. В глубине души Света понимала, что писательство, а точнее – отсутствие реализации в этом направлении, только усугубляет ее положение, ухудшает ее состояние и вместо удовольствия приносит лишь раздражение и нервозность. Когда хандра и депрессия завладевали ею больше обычного, она открывала биографии известных писателей, начинавших с нуля и поднявшихся до невообразимых ими ранее высот, заряжалась, как она сама думала, мотивацией и снова и снова садилась за работу.
