Белый тигр - Владимир Василенко

Умереть было не страшно. И даже не особо больно. Но, твою ж мать, как же обидно!

Появившись у менгира Возврата, я едва сдержался, чтобы не врезать по каменному столбу кулаком. Адепту Пути негоже давать волю эмоциям. Да и менгир ни в чем не виноват. Он – лишь безмолвный свидетель моего позора.

Посмертный дебафф накрыл меня, как тяжеленное одеяло, вместо пуха набитое свинцовой стружкой. Даже дышать стало тяжко, а ноги подгибались, будто у меня на плечах угнездились еще пара человек моего веса. Хотелось сесть на землю, а лучше и вовсе прилечь и переждать эти несколько минут, бездумно пялясь в небо. Но я добрался до края каменной площадки, на которой высился менгир, и заглянул вниз, в ущелье.

Вон он, гад! Еще не спрятался. Жрет чего-то. Точнее, кого-то. А еще точнее – то, что осталось от меня.

Жуткая зверюга все-таки. Размером со льва, а издалека и очертаниями похож. Тоже передняя часть туловища кажется массивнее из-за гривы. Только вот грива эта не из волос состоит, а из длиннющих костяных наростов, топорщащихся, как иглы дикобраза. Иглы эти плоские, с иззубренными кромками, и плоть режут, как ножовки с мелкими зубцами. Морда тоже явно не кошачья – сплошь костяная, заостренная. Скорее клюв, чем пасть. Да и кривые когти на лапах тоже больше похожи на птичьи. Шкура – толстая чешуйчатая, как у ящера, по цвету сливается с окружающими скалами. Отличный камуфляж.

Тварь, будто заметив мой взгляд, задрала окровавленную морду к небу и зашипела, распушив свою гриву так, что стала казаться вдвое больше. Вблизи, когда она так делает, звук такой, будто кто-то маракасами дробный ритм отбивает. Это костяные иглы друг о друга стучат.

Такие вот они красавцы – грифоны Ржавых пустошей. Но конкретно этот у меня уже в печенках сидит. Редкостный засранец. Вдвое больше, втрое живучей и, пожалуй, в десять раз более хитрозадый, чем его сородичи. Не обычный моб, а так называемый именной, и зовут его Анахар, Рвущий плоть. Хотя я бы в качестве титула добавлял «Нападающий исподтишка».

Я отполз от обрыва и вернулся в безопасную зону рядом с менгиром. Уселся на землю, скрестил ноги. Что ж, как учил меня Бао, в любой непонятной ситуации – медитируй. Тем более, что смерть обнулила все баффы и нужно их восстанавливать.

Медитация, как всегда, помогла отринуть ненужные эмоции и привести мысли в порядок. Выводы, правда, были неутешительные. За сегодня это была уже третья моя попытка пробраться в дальний конец ущелья, минуя чертову зверюгу. И с каждым разом ситуация усугублялась.

В первый раз я столкнулся с Анахаром лицом к лицу и принял бой. Это стоило мне первой смерти плюс разодранного в хлам нагрудника, за починкой которого пришлось возвращаться в Гаракс. Противника я, правда, тоже потрепал изрядно. Шкура у него толстенная, однако против него неплохо заходили атакующие умения школы Воды – те, что добавляют дробящий магический урон, игнорирующий броню цели. Плюс здорово помогал эффект оглушения, регулярно срабатывающий от ударов Посохом Царя обезьян. А вот Шепот смерти оказался бесполезен – лезвие диска лишь царапало шкуру зверя, не причиняя ему особого вреда. Апгрейдить его пора. Или обзавестись другим метательным оружием, более мощным.

Второй раз я решил не рисковать и попробовал прокрасться мимо зверюги незаметно, используя Кристалл теней. В итоге выяснил, что у грифонов Ржавых пустошей нюх такой, что им необязательно тебя видеть, чтобы сцапать. Так что вторая схватка вышла еще более скоротечной и кровавой, и я бы снова сдох, если бы в последний момент не успел нырнуть в Туманный чертог. Отсиживался там до тех пор, пока Бао не потерял терпение и не выпнул меня взашей.