Багровый папоротник ΙΙ. Война цветов - Ана Карана

Блаженно прикрываю глаза, наслаждаясь горячими потоками воды, стекающими по телу. Кровь, грязь, все смывается, оставляя бурые разводы на ванне.

Вспышка.

Появляются по очереди лица учёных. Сначала Энди смотрит с упрёком, показывая на простреленную ногу.

— Это ты виновата!

Затем Зои в разорванной одежде и с широкими порезами от зубов, указывает на кровоточащую рану в животе, откуда выпадают внутренности.

— Это из-за тебя! Зачем ты стреляла в него? — голос дрожит от неприкрытой ненависти.

Джонатан выползает из тумана. Конечности вывернуты в разные стороны, а кости торчат.

— Ты смотрела, как меня убивают. Не вмешалась, а теперь все мы здесь. Мучаемся каждый день!

Вскрикиваю, захлебываясь водой и слезами. Сползаю по холодной плитке в ванну и обхватываю голову, пытаясь заглушить голоса.

— Я не хотела этого, — бормочу, раскачиваясь туда-сюда. — Не хотела!

— Не имеет значения, Рокси. — Марго, абсолютно нагая, садится рядом и кладет руку на плечо. — Мы умерли там.

— А ты здесь, наслаждаешься жизнью. — Фобос отодвигает шторку и взирается сверху вниз. С одежды капает кровь, которая смешивается с горячими струйками и клубится рядом с моими ступнями. — Я потерял брата. Мать теперь рыдает над пустыми могилами. Несправедливо.

— Пожалуйста, — взмаливаюсь, прося прекратить. — Хватит!

Свет мигает. Из слива поднимается густая вязкая субстанция багрового цвета. Быстро заполняет ванную и переливается через края, оседая на кафеле уродливой лужей. Я по горло в крови, которая пузырится, пенится, попадая в глаза и заливаясь в рот. Начинает потряхивать от рвотных позывов, желудок скручивается в тугой узел, норовя вылезти по пищеводу наружу.

— Теперь это твой крест, подруга. — Присцилла нежно поправляет мне волосы. Пальцами приподнимает подбородок, заставляя смотреть прямо в глаза. — Мы тоже хотели жить.

Надрывно кричу и подскакиваю на кровати, запутываясь в одеяле. Безудержные рыдания перекрывают доступ к кислороду, и я в ужасе метаюсь по постели, прогоняя кошмар. Кайс притягивает к себе, накрывая руками.

— Чш-ш, это просто сон.

— Нет, это было! Было!

— Все прошло, маленькая, — шепчет на ухо, баюкая в объятиях. — Ты в безопасности. Я рядом.

Друзья приходят во снах каждую ночь с тех пор, как вернулись из лепрозория. Иногда по одному, а иногда, как сейчас, вместе. Но всякий раз это нестерпимо больно.

Прошёл месяц.

— Они не простят меня, — всхлипываю. — Никогда.

— Ты ни в чём не виновата перед ними, — Кайс ласково гладит по щеке. — Они это знают. Теперь прости себя сама.

— Не могу, — прикусываю губу, сдерживая очередной судорожный вздох. — Энди и Зои погибли из-за меня. Если бы не ранила ученого, он добрался до лепрозория, а Зои не кинулась его спасать. Я запустила цепочку смертей! — перевожу взгляд на Кайса. — Близнецы, Марго, Цилла – все пожертвовали собой ради нас, а я не хочу жить с этим. Я не просила себя спасать!

Феникс шумно втягивает воздух, подыскивая нужные слова. Мы говорим об одном и том же каждую ночь, и сценарий не меняется. Кайс прижимает меня к груди, укладывая подбородок на макушке. Слышу, как стучит сердце.

— Не нужно просить о спасении тех, кто тебя любит. Это само собой разумеющееся, и каждый поступил так, как чувствовал. Для учёных тоже не было никаких гарантий, даже если бы они попали в лепрозорий вместе с нами.

Секунду молчу, а потом поступаю как обычно. Сбегаю.

— Мне нужно на воздух.

Выбираюсь из объятий и спускаю ноги с постели на ледяной пол. Кожа тут же покрывается мурашками. Кайс не идёт следом, уже знает, как будет. Касанием включаю ночник, распугивая тени по углам. Натягиваю джинсы с чёрной водолазкой, нахожу носки в тумбочке, обуваюсь и прихватываю парку.

— Пойти с тобой? — все же спрашивает, заранее зная ответ.