Бабочка – или смерть. Стихи из Новой Таволжанки - Юрий Савченко

@biblioclub: Издание зарегистрировано ИД «Директ-Медиа» в российских и международных сервисах книгоиздательской продукции: РИНЦ, DataCite (DOI), Книжной палате РФ

© Ю. Э. Савченко, 2025

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2025

О кончине русской поэзии кто только ни высказывался. Даже наши замечательные стихотворцы – современники, не говоря о людях, далёких от «поэзии в виде стихов», как выразился известный киношный персонаж. Тем не менее, жизнь жительствует и преподносит нам отрадные подарки.

Книга Юрия Савченко «Бабочка – или смерть», пятая изданная по счету, проникнута тем же несякнущим светом единства мира и человеческой души, что и предшествующие публикации. В нее вошли избранные лирические стихотворения, написанные с 2015 по 2024 гг. в белгородском селе Новая Таволжанка, с начала СВО находящемся под обстрелом. Новая книжка поэта, как и предыдущая, «Стрежень живого разлома. Стихи военного пограничья(Белгород, 2024), тоже впитала «дымный воздух фронтовой полосы южного Белогорья», и в неё тоже включены стихи, обращенные к сыну, сражавшемуся и тяжело раненному на Сватовском направлении на Луганщине.

Удивленные явлению «настоящего поэта», который продолжает вести жизнь почти закрытую, в то время как эфир забит «порожняком» или «диавольским теньканьем» (определение И. Баха), что мы скажем, когда прошла первая оторопь знакомства?

Что лирика Савченко – лаконична; и за это поэту – отдельная читательская благодарность.

Что лирика Савченко – мелодична. В поэзии немаловажна только мысль, но и звук. Орфическая традиция побуждает к пониманию, что читаемое произведение заходит в нас, прежде всего, своим мелосом, интонацией – даже если мы читаем глазами, а слушаем. Я бы сказал, что речь следует вести о «звукосмысле» об этом осмелился написать великому Г. В. Свиридову).

Поэт Савченко никогда не забывает о внутреннем звуке стихотворения. Краесогласие, или, как говорила одна харьковская подружка Есенина, «рыфмочка» (поэт ее так и звал), важно, конечно, но не менее интересен звуковой гул, катящийся по строке или по строфе далее. Однако важна мера, золотое сечение, как всегда в искусстве или инженерии.

Сочинения Савченко инструментованы виртуозно. Это ненарочито предъявлено мастером уже в первой книге, «Вкус полыни» Москва, 1996), карманного формата, 64–страничной, стихи из которой, по моему мнению, следует переиздать – они не должны пройти стороной, как проходит косой дождь».

И как грунтовка подсвечивает изнутри живописное полотно, пуще сказать, как левкас икону, стихи этого поэта подсвечены звуком. Ткётся звуковая ткань иногда сразу несколькими мелическими нитями сразу.

В нашей частной беседе поэт прокомментировал «музыкальный вопрос» в том духе, что надо не конструировать строки, а «просто видеть картину и провязывать слова, как нити, пропуская их сквозь слуховые фильтры». О такой «лёгкости» говорил М. Булгаков, мол, пьесы писать очень просто: достаточно представить в воображении сцену, словно в сказочной коробочке, и размещенные в ней персонажи заговорят «сами собой».

Еще одна особенность поэтики Ю. Савченко – непостижимое соединение льда и пламени в сосуде одного стихотворения. Классика стихосложения требует, чтобы «поверхность», лицо произведения оставалось спокойным. И этим аристократическим мастерством владеет наш автор.

Поэт видит «синий вечер», – будто давно усвоил утверждение русского живописца, «мир – искуссника» Константина Сомова, считавшего, что заданием для художника является передача того неуловимого состояния, <света>, когда день переходит в ночь.

В новой книге, отражающей контекст нынешнего, сельского бытия автора, восхищает обилие и различие подаваемых читателю состояний природы, включая животный и растительный мир. Казалось бы, при таком чтении можно устать от «однообразия содержания, ан нет! – стихов вообще много подряд не прочтешь, а уж если, как в случае Савченко, мы имеем дело с космизмом, отсылающим читателя к традиции Фета и Тютчева (притом очень разным!), если мы слышим эхо Басё или видим отсвет пророков Востока, если автор ретранслирует нам Свет Завета и, в конце концов, напоминает нам о том, что больно не только людям, но и всему живому, претерпевающему смертные муки по вине «человека воюющего», то торопиться и подавно не получится.