Amore mio Юля Котова - Юлия Устинова

— Юлёк, ты бы чаю-то попила, — раздался из кухни скрипучий голос на фоне новостной заставки.

— Какой чай, дед, я и так опоздала?! — закричала в ответ.

Ну как я могла проспать в первый учебный день?! Элементарно, Ватсон. Легла полпятого, встала в восемь. Ну, как встала? Скорее, восстала. Зато вместо часа, который обычно тратила на утренние сборы, мне понадобилось пять минут. Что я успела за это время? Да ни хрена не успела. Зубы почистила, лицо умыла, хаер пригладила…

Завязывая чёрные шнурки ярко-жёлтых штиблет на протекторе, я проклинала долбанный Нетфликс и беса, что вчера шептал мне на ухо так вкрадчиво и соблазнительно: «Ну ещё одну серию, Юляшшш».

— Я ушла! — попыталась перекричать ведущего новостей, но судя по тому, что дед промолчал, мне это не очень удалось.

Закинув в сумку косметичку и нацепив на голову солнцезащитные очки, я вышла за дверь дедовой двушки и открыла дверь тамбура на восьмом этаже среднестатистической челябинской панельной многоэтажки. На ходу надевая черный удлиненный жакет, который купила вместе с ботинками, захлопнула дверь и обернулась на звук щелчка другой двери.

Так… так… так… Давно не виделись, контра недобитая. И суток не прошло.

В тесном пространстве лестничной клетки Бредин казался еще выше. Широкие плечи и узкая задница – идеальное телосложения для засранца, полностью уверенного в своей неотразимости.

— Котова, — кивнул мне Бредин, криво улыбаясь. Серые глаза смотрели прямо и с вызовом.

— Придурок, — ответно кивнула и отдернула руку от кнопки лифта, слишком поздно сообразив, что лифт уже едет, и нет надобности давить на нее с такой силой.

— Ты все такая же милая, — прокомментировал Бредин моё приветствие.

— А ты все такой же придурок, — отвесила ему встречный комплимент, намекая, что с прошлого вечера мало что изменилось.

Двери лифта распахнулись, и я шагнула внутрь, не глядя на парня. Надежды на то, что Бредин поедет следующим рейсом не было, как и на то, что он когда-нибудь перестанет драконить меня. Двери закрылись, и я всем телом ощутила, насколько близко сейчас стоял тот, кто доводил меня до белого каления лишь тем, что ехал со мной в одном лифте. Запах его парфюма окутал меня, и я злилась ещё сильнее, понимая, что пахнет он просто обалденно.

— Может, повернешься? Воспитанные люди в лифте так не ездят, — сказал парень, и мне не нужно было смотреть на него, чтобы застать на губах нахальную улыбку. — Юля – Юля, где твои манеры? — его голос прозвучал над самым ухом, и я невольно вздрогнула, прежде чем продемонстрировать Бредину свой средний палец. Тот глухо и низко засмеялся, оценив мой ответ, и вышел из лифта.

Я вышла следом, пробухав тяжёлой подошвой по бетону, и даже не взглянула на парня, когда Бредин изображал лакея и держал для меня подъездную дверь.

К черту Бредина! На привычный обмен любезностями у меня сейчас не было времени. До родного универа всего-то пятнадцать минут ходьбы, но, учитывая, что пара началась десять минут назад, меня это совсем не воодушевило.

— Ты знаешь, что отсутствие пунктуальности – признак гордыни? А гордыня – это грех. Ты грешница, Юля, — раздался голос Бредина за спиной.

— Слушай, если не заткнешься, я сейчас точно согрешу, — пробурчала себе под нос, прибавляя шага, когда заметила боковым зрением высокую фигуру слева.

— А я бы с тобой согрешил, — заявил Бредин, демонстрируя острый слух.

— Не смей даже фантазировать обо мне, извращенец!

— С чего ты взяла? — его голос звучал вкрадчиво с долей насмешки. — Я буду нежен, обещаю. Тебе понравится.

— У тебя бы не было шансов со мной, будь ты последним венцом творения во вселенной, — сузив глаза, я прикусила губу, наслаждаясь этим мгновением.

— Венец творения, — растягивая слова, проговорил Бредин. — Неплохо. На моей памяти, это первый раз, когда ты говоришь обо мне в позитивном ключе. Кажется, мои шансы выше, чем ты думаешь.