…
Прости, не смеюсь.
…
Вот сюда, давай сядем сюда. Тут свежо, лучше, да? Как на ладони город.
Не хочу опять в четырех стенах. А я ведь был у неё, только что.
Нет, вчера. Недавно. Мне кажется, прошло очень много…
Нет, я не заговариваюсь.
Я не смеюсь, я был, правда.
Я её…
Нет-нет-нет, ничего, не волнуйся, не вскакивай, давай тут, я расскажу всё спокойно, как хотел.
…
Всё-всё, я сейчас, я спокойно расскажу, что было до и после. Да.
Спокойно расскажу.
1.
В девять лет я начал читать рэп с пацанами. Мы качали минуса на кнопочные мобильники и записывались в диктофон. «Наш район» – первое наше музыкальное достижение. Все выпрашивали запись и перекидывали её друг другу. На переменах в школе звучало это постоянно в течении недели. Там было что-то типа:
…
А наш район (аё-аё) не прощает враньё
А-ё-ё…
Тут шансов выжить, как в Сто Лото
А-ё-ё…
И как в сизо мы отсидели и поседели, и что потом?
Говно! (аё-аё)
Девчонки, правда, не особо прониклись. Но Соня…
А она и до этого, кажется, подавала знаки. Так говорили пацаны, когда угарали надо мной. Но что Соня? Просто та же девчонка с моего двора. Всегда была где-то неподалеку от нашей гурьбы. Сонька и Сонька – я не придавал особого значения.
Дело поменялось, когда у Сереги появился микрофон. Нам было уже по тринадцать. Ноут ему подарили года два как. Мы вышли на новый уровень. В треках теперь звучал голос и музыка, и никаких помех. Ни собачьего лая, ни гула машин – только голос и музло.
На свет показался первый альбом «Растоптанные в грязи» от Сереги aka Селезёнка, Дэнчика aka Дэнчик, Владоса aka СонСома, Коляна aka Глина и других. Потом ещё альбом. И ещё пару десятков за ним. Мы вышли за район, нас знали в лицо, и, в общем, дела пошли в гору, как казалось.
Сонька все ещё была неподалеку.
Пацаны спрашивали, почему я до сих пор не завалил её.
В пятнадцать экзамены я сдал нормально. Отец сказал, нормально, и повёз меня подавать документы в железнодорожную шарагу.
Учиться в колледже мне понравилось. Правда, прошло полгода, и с половиной школьных кентов я потерял нить сотрудничества. Серега вообще остался до одиннадцатого и стал каким-то слюнтяем. В его микрофон я больше не кричал.
Но во всем есть плюсы. И в шараге нашлись ребята, не сторонние до рэпчика. Да что там, я познакомился с Ильназом. У нового казахского друга был и ноут и микро – пережиток несостоявшегося стримера. Да ещё все это в одной со мной общаге, на этаж выше только подняться. Тогда я смог продолжать и ощутил рост. Устоялась подача – моё флоу – чуть грубее, а также чуть нежнее моментами, и все дела. Правда, окончательно закурил и подбухивал частенько. Но это даже помогало благому делу.
Некоторые из верных школьных фанатов и субъектов с района остались. Слушали альбомы, помогали пиариться. Я набирал по пятисот прослушиваний за какой-то месяц. Это было круто. Подписчики в группе росли, а в комментах под каждым постом всё чаще появлялась Соня… Не уставала повторять, что скоро это творчество покорит мир.
Сонька-Сонька… Тогда я её и завалил. Временами музло не справлялось, и на меня находил сумасшедший голод. Да и Соня – для меня она как-то поменялась за год. Обзавелась новыми друзьями из колледжа, набрала форму что ли. Расцвела, короче. Да и лицо, оказывается, у нее было приятное, но раньше я почему-то не замечал. Короче, тут ничего интересного – просто я её наконец приметил, и после очередной сходки старых добрых школьных кентов на районе в субботу вечером я пошёл домой не к себе, а к ней. Мама у неё, как всегда, в разъездах, а батя сразу же стушевался, увидев меня. Он работал электриком и чаще в ночную. Тогда он заехал домой на ночной обед, но, кажется, и доесть его толком не успел.
