Запах пергамента, старого дерева и лаванды – обычное дыхание Башни Виридис. Альмакор провел пальцем по грани хрусталитовой призмы, застывшей на дубовом столе. Внутри нее, словно пойманная молния, пульсировала энергия. Проект Лирана – сеть стабилизаторов для порта, гасящих штормовые волны.
«Скучная работа для лучшего ученика лучшего мага,» – подумал он с легкой усмешкой, поправляя манжету. Но надежная. Полезная. Мирная.
Альмакор откинулся на спинку стула, костяшки пальцев побелели от напряжения последнего расчета. Тягучая боль пронзила поясницу, напоминая о часах неподвижности.
За окном багровел закат, и его теплый отсвет лег на лицо, как прикосновение потускневшей монеты. Взгляд скользнул не к дверям, а по столу: по прожилкам старого дуба, впитавшего запахи чернил и пыли; по пылинкам, кружившим в оранжевом луче, словно микроскопические пепельные призраки. Скрип гусиного пера в его расслабленной руке был единственным звуком.
Он потянулся к глиняному кувшину, ощутив шершавость обода, поднес его к губам. Вода пахла медью труб и легкой сыростью подземелий, оставляя на языке металлический привкус. Глоток. Затем другой. Только тогда в уставшем сознании всплыл образ простой, непритязательной трапезы в академической столовой, а за ним – тревожная тень: Люсия. Опоздала.
Сколько еще работы предстоит, тесты, испытания. Вереницы из слов, заклинаний и рун выстраивались друг за другом аккуратными линиями в дневнике, смешивались друг с другом, перетекали во всё новые и новые смыслы и значения. Обретали жизнь, а вместе с ними обретал новую жизнь и сам Альмакор. В конце концов, не так уж и плохо.
Точно лучше, чем коротать деньки в ожидании увольнительного отпуска с фронтира Империи. Маг вспоминал это время без особого удовольствия – набеги кочевых племён, обитавших по границам Империи происходили не частно, но весьма неприятно. Разодетые в грубую одежду из шкур, выделанных на их самобытный мотив, примитивное оружие, сооружённое из подручных материалов, да отобранное у незадачливых торговцев, караванам которых не посчастливилось попасть в их западню.
Хотя, стоило ли жаловаться – он попал на границу по распределению, после учебного корпуса. Без связей, без богатых родителей, он был рад выпавшей ему доле. В конце концов в неспокойное время кусок хлеба и крыша над головой лучше их отсутствия. Тем более, что именно на службе, оказалось, что он из тех счастливчиков, кого боги наградили способностями к магии.
В то время мастер Лиран состоял в должности декана Академии Высоких Искусств. Каких к чёрту «высоких», ну да ладно, Альмакора всегда веселила напыщенность Совета Академии. По поручению Корпуса Смотрителей он инспектировал крепости границы на предмет возможности использования магических стражей вместо солдат. Тем более, что чтобы противостоять набегам племён много ума не требовалось. Тогда-то они и встретились. Погожим летним днём Лиран посетил их крепость с очередным обходом, и они случайно столкнулись в одном из коридоров. Декан с первого взгляда определил, что перед ним весьма перспективный молодой человек, наделённый пытливым умом, и вполне способный к более серьезным вещам, чем магические фокусы перед сослуживцами. К счастью, обоих надежды Лирана оправдались и Альмакор после череды несложных испытаний был зачислен в Академию…
Маг потянулся, под столом размял затёкшие ноги. Колени ныли, зад покорно растёкся по жесткому деревянному сиденью. Он повернул лицо к заходящему солнцу. Закат мягко согревал кожу, а лучи уже не слепили глаза. Можно было подумать о высоком, например о Люсии, или о менее высоком – об ужине.
Он вспомнил, как однажды вечером, завершив исследования в библиотеке, отправился гулять по саду. Луна светила нежно, серебром покрывая тропинки и скамейки. Именно тогда он заметил её – высокую, стройную, с темными волосами, свободно рассыпанными по плечам. Она стояла у фонтана, задумчиво глядя на игру капель воды, словно погруженная в собственные мысли.
