— Волнуешься? — спросил Бастиан, остановив чаромобиль перед
высокой лестницей дворца, роскошней которого я не видела.
Впрочем, что я там видела в своих Сумерках: чахлые дома на
ножках свай, окна без штор, огороды на крышах — все для того, чтобы
ухватить хоть чуть-чуть света для выживания. Здесь же огромное
здание из белого мрамора вольготно раскинулось посреди зеленого
парка, залитого солнцем.
— Немного, — призналась я, разглаживая несуществующие складки на
юбке. — Может, надо было все же выбрать другое платье.
Бас усмехнулся, окинув меня взглядом.
— Серьезно, Мэди? — недоверчиво переспросил он. — Ты идешь на
бал великих домов, где тебя, вполне возможно, попытаются убить, но
переживаешь за платье? — Бас вышел из чаромобиля и, открыв мне
дверь, подал руку. — Ты потрясающе выглядишь, — заверил он. — А
твое платье великолепно.
Великолепным был он: в строгом костюме, подчеркивающем и широкие
плечи, и узкую талию, в белой рубашке, оттеняющей смуглый цвет
кожи, с лаконичными знаками дома на галстуке, весь такой взрослый,
красивый, восхитительно совершенный, с искрами чаросвета в серых
глазах. Но мое платье тоже было ничего: с открытой спиной, на
тонких бретельках, обтягивающее, но не стесняющее движений. В
салоне, куда отвез меня Бас, попадались такие сложные конструкции
корсетов и юбок, что я выбирала по принципу — в чем смогу ходить.
Черный цвет означал принадлежность дому Альваро, но также был
знаком траура по всем тем, кто погиб в Сумерках. А на моем запястье
блестел серебряный браслет Баса. Теперь я носила его не снимая.
Бастиан отдал ключи от чаромобиля, чтобы его отогнали на
стоянку, и повел меня по лестнице, а позади нас появилась дюжина
рослых мужчин, все со знаками черных псов.
— Вообще-то я не особо люблю такие мероприятия, — вздохнул Бас,
как будто не замечая охрану. — Скука и ложь. Фальшивые улыбки,
фальшивые слова…
— А что там есть настоящего? — спросила я.
— Драгоценности, — ответил Бас. — Вот насчет бриллиантов можешь
быть уверена — никаких подделок.
— Уверен, что вообще стоило приходить?
Сотни любопытных взглядов обрушились на нас, как только мы
перешагнули порог. Музыка, цветы, яркие наряды — так много красок,
звуков и впечатлений, что захотелось спрятаться в тень.
— Ты больше не тайна, Мэдерли, — шагнул нам навстречу Артирес
Альваро. Он пожал руку Басу и, взяв мою кисть, поднес к губам. —
Это способ сохранить тебе жизнь, — произнес он тише, — показать
официально и при всех, что ты под защитой нашего дома.
Мать Бастиана, Лорейн Альваро, удостоила меня легким кивком и
отвела взгляд. Кое-что не меняется. Я же расправила плечи.
Где-то здесь, в роскошном дворце, залитом солнечным светом,
веселятся те, кто отправил эквилибров в Сумерки. Пьет вино человек,
отдавший приказ серому убийце. Улыбается тот, кто послал тварей
ночи за моей матерью. Я пришла во вражеское гнездо, но рядом со
мной шел Бастиан, так что я и правда куда больше волновалась насчет
платья, а еще…
— Я не умею танцевать, — прошептала я, сжав его руку.
— Я тебя научу, — пообещал он. — Не такая уж сложная наука, если
доверяешь своему партнеру.
— Значит, у меня получится, — сказала я в ответ.
Здесь собрались все студенты последнего курса академии чаросвет.
Некоторые пришли парами, кто-то гордо стоял в одиночестве. Белое
платье Найрин напоминало наряд невесты, а Ронда явилась в красном
брючном костюме. Ларг раздобыл где-то алую розу в тон и воткнул ее
в карман своего пиджака.
К нам подошел Кейден и представил мужчину, который выглядел
таким же эталонным чаром, как и он сам: голубоглазый и
златокудрый.
— Эльгред Монтега, мой отец, — сказал Кей. — Себастиана ты
знаешь, а это его милая подружка Мэди.
