А за околицей – тьма - Дарина Стрельченко

© ООО Издательство «Питер», 2023

© Серия «Питер. Fantasy», 2023

© Дарина Стрельченко, текст, 2023

© Юлия Тар, иллюстрация на обложке, 2023

© Ульяна Константинова, иллюстрации, 2023

© Мария Василенко, иллюстрация на форзаце, 2023

Моим бабушкам

И какие там будут осенью сказки, какие молодцы, богатыри, царевны, кащеи?

Ничего не видно отсюда. Но чем дальше в лес —

Тем больше я себе верю.

Ольга Лишина

У птицы в горле

Хранится верность

Грядущим вёснам[1].

Эжен Гильвик

– Больше такую хлипкую не бери, – оглядывая покойницу, покачал головой Кощей. – Соплёй, поди, перешибло?

– В Хтони от меня убежала, – проворчала Обыда́ [2]. – На самое Пламя напоролась.

Лицо у лежащей в гробу было тёмное, обгорелое; словно бы удивлённое. Кощей вздохнул, нагнулся, сложил крест-накрест на тощей девичьей груди белые руки.

– Смотри-ка, и запачкаться не успела. Ни пятнышка.

– Боялась потому что. Пламени боялась. Вот и угодила прямо к нему.

– Чего боишься, то и сбывается, – покивал Кощей.

– Что ж ты тогда смерти своей боишься, батюшка?

– А ты что ж тогда так боишься без преемницы остаться?

Постояли молча. Поглядели, как наползает на гроб осенняя крапива, как проседает под могилой земля. Когда лицо ученицы скрылось под корнями, Обыда махнула рукой, и молодая ель надвинулась, укрывая холмик.

– Засыпай, – шепнула она, наклонившись, и опустила сверху маковое зерно. – Да спи сладко.

– Новую девку покрепче ищи, – посоветовал Кощей, запахивая плащ. – Чтоб ловкая, да тёмненькая, да жилистая. Вот как позапрошлая была. И хорошо бы, чтоб повзрослей. А то ведь не успеешь.

– Не твоя забота, батюшка, – ответила Обыда, не замечая, что ветер растрепал волосы и распахнул кожух[3].

Затрещали ветки. Кощей насторожился:

– Гамаюн[4], что ли?

Обыда неохотно, медленно обернулась. Тряхнуло обмётанные инеем стебли, полетел мелкий снег. На мутный свет кубарем выкатилась девчонка. Крохотная – едва до пояса достанет. Чумазая, в обносках, светленькая, как зайчишка. Кощей сделал шаг из тени, но Обыда шикнула, отогнала. Обратилась к девочке:

– Ты откуда, глазастая? Заблудилась, поди?

На ресницах дрогнули слёзы – крупные, как росинки.

– Откуда будешь-то? Из деревни?

Обыда протянула руку, осторожно коснулась девочки. Спрашивает, а сама оценивает: ладони тёплые – Пламя приживётся; пальцы длинные – легко будет и перо держать, и пестик, и помело. Глаза ясные – колдовства чужого ещё не вложено.

– Вот твоя девица, явилась, – хохотнул у ели Бессмертный.

Девочка увидела его, взвизгнула, отпрянула. Обыда одной рукой прижала её к себе, другой зашарила в складках платья, велела Кощею:

– Ну-ка, иди давай, не пугай!

Вытащила пригоршню листьев – по осеннему грибному лесу пошёл запах терпкого лета. Протянула девочке:

– Понюхай. Сразу страх забудешь. Всё забудешь…

Ждала, что та оттолкнёт, побежит прочь, но девочка сама потянулась к листьям на сухой ладони, втянула запах. Грохнуло в небе, молния расколола тучи, ударив в озеро. Кощей обернулся на тёплую избу вдалеке – плясала свеча, шипел самовар, щёлкали ходики, – и шагнул из-под еловых лап в ненастье. На прощанье бросил:

– Уж эту не проворонь.

Девочка засмеялась; подкосились ослабевшие коленки, и она рухнула к ногам Обыды. Уснула. Та протянула задумчиво:

– Вот, значит, кого богинка-то[5] сжечь хотела…

Лёгкая оказалась, как травинка.

Обыда донесла девочку до дома, взобралась на крыльцо. Изба сама, без указки, опустилась пониже, распахнула дверь. Потянуло навстречу сладким запахом кадушки с тестом, травяным духом сушняка, крепким ароматом яблок. Девочка даже сквозь сон услышала, зашевелилась.

– Спи, спи.

Обыда опустила её на лавку, села рядом. Дел невпроворот, а поди ж ты – захотелось посидеть, передохнуть. Миг прошёл, другой; ходики отбили четверть часа. Обыда упёрлась кулаками в колени, встала и подошла к каразее