А как же Я? - Алла Дроздова

Шесть недель (полтора месяца) назад

— Доброе утро, любимая! – раздался приятный баритон над головой у беззаботно раскинувшейся на мягкой кровати девушки.

Ада, не открывая глаз, лениво потянулась и, повернувшись к говорившему спиной, проворчала:

— Богдан! Имей совесть... суббота же.

Молодой человек, беззлобно засмеявшись, парировал:

— Звезда моя! Где ты видела, чтобы у владельцев заводов, газет, пароходов было такое рудиментарное чувство, как совесть? Хочу напомнить, что сегодня тебе нужно пробежаться по магазинам в поисках вечернего платья.

Девушка резко села на кровати и, хлопая длинными ресницами, уставилась на говорившего. Тем временем он продолжил:

— Завтра мы подписываем серьёзный контракт и вечером отмечаем это событие в ресторане с нашими партнёрами.

— Ты шутишь? – На её лице отразилось искреннее изумление. — Махров, скажи, что ты шутишь! – допытывалась она, стараясь осознать, правильно ли поняла только что услышанное.

— Почему же шучу? Большой контракт – серьёзные партнёры, – пожал он плечами. — Завтра к 19:00 ты должна блистать, словно бриллиант чистой воды. Спа, массаж, стилист – всё, что нужно, делай, но от моей невесты завтра все мужики должны растаять, как мороженое в жаркий летний день.

Ада, не веря своим ушам, как будто в замедленной съёмке, неторопливо уселась в кровати на колени и вдруг, фыркая, как злобная кошка, взорвалась:

— Богдан! – От возмущения у неё перехватило дыхание. — Махров! Да ты махровый эгоист! Не зря у тебя от твоих предков такая фамилия! Тебе не кажется, что это слишком? Ты вообще помнишь, какой завтра день?

— Уав-уав-уав! – Он сделал шаг назад от кровати и засмеялся. — Ну что за дикая кошка?! Надеюсь, ты не выцарапаешь мне глаза?

А потом, внезапно посерьёзнев, пояснил:

— Конечно, моя дорогая! Я всё помню.

Застёгивая запонки на манжете рубашки, Богдан снова подошёл к кровати, на которой сидела красная от возмущения девушка.

— Помимо сделки года, завтра у моей любимой день рождения.

Ада, едва прикрытая коротенькой шелковой сорочкой пудрового цвета, вскочив на ноги, встала в полный рост, явив мужчине всю себя. Выставив вперёд оттопыренный наманикюренный пальчик, она возразила:

— Вообще-то, любимый, сначала мой день рождения, а потом этот контракт. Ты, наверное, забыл, что я почти твоя жена? Мы даже свадьбу сыграть не успели, а ты уже ставишь работу выше личного…

— Ну-ну… Иди ко мне, моя дикая кошечка. – Богдан быстро схватил девушку в охапку и прижался к ней щекой. — Ты должна понимать, за кого выходишь замуж… Я деловой человек, и у меня личное всегда будет рядом с работой, но не на первом месте.

Он, словно голодный кот, потёрся щекой о плоский живот Ады, прикрытый тоненьким бельём, и, почувствовав жар, исходящий от её тела, шумно и судорожно вздохнул.

— Я обещаю тебе, дорогая. – Богдан прикрыл глаза. — Как только всё завершится, компенсирую все твои моральные страдания.

Произнеся последние слова, он не выдержал и весело засмеялся. Поход в элитный закрытый ресторан с бизнесменами международного уровня в качестве невесты одного из влиятельных, богатейших людей мира, чуть-чуть не дотягивающих до сотни, поименованной в известном финансово-экономическом журнале, никак нельзя было назвать моральными страданиями, даже если в этот день нужно будет пожертвовать празднованием собственного дня рождения.

Ещё чуть больше полугода назад этот суперчеловек, прагматичный, бескомпромиссный тридцатилетний бизнесмен Богдан Антонович Махров, не предполагал, что в его жизнь с одного пинка ноги в буквальном смысле этого слова ворвётся своенравная, абсолютно бесцеремонная двадцатидвухлетняя девчонка, которая ухватит его за сердце так, что не вытравить её оттуда теперь ничем.