«Имена персонажей изменены», «Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно»
День 1. Пространственная пустота.
Я бреду среди людей, как ветка среди волн, теряясь, растворяясь в их бурлящем потоке, но оставаясь одинокой, словно обломок забытых берегов. Город дышит – его холодные, рваные ритмы разрывают ночи на осколки, но это дыхание не дает мне ни крошки света, ни искорки тепла. Холод врезается в мои лёгкие, расползается по телу, заполняет мысль, и с каждым вздохом я чувствую, как жизнь становится чуть более разреженной, словно в ней кто-то вырвал что-то важное, не заменив ничем.
Вокруг меня проносятся прохожие – их лица размыты, словно замазанные кистью художника, который устал от однообразия и стер черты с холста. Молчат. Мелькают мимо, как мгновения в чьей-то чужой жизни. Я вижу их краем глаза, но не вижу ни глаз, ни усталых губ. Все они двигаются, точно тени, скрывающие свою истинную сущность. Звуки шагов и голосов наполняют пространство, словно река, но меня она не захватывает. Они проходят сквозь меня, разбиваются о стену моего мраморного сознания, где ничего не остается. Тишина заполняет сердце, и это молчание громче самых отчаянных криков.
Одиночество – это не тогда, когда ты одина. Это когда целый мир вокруг тебя, а внутри пустота. Взрывом внутри разрушается воля, и с каждым новым лицом, с каждым размеренным шагом мои чувства изнашиваются, как старое полотно, на котором слишком много раз рисовали одно и то же. Здесь, в этом живом океане, я умираю заново, с каждым часом обнаруживая все новые раны, казалось бы, давно неприятные. Боль дрожью тянется за мной, за каждым движением проскальзывает щекочущая пустота – она берет свое.
Мне тяжело… Дышать. Тяжело даже думать, что впереди – пространства, дни и ночи, раскрашенные отсутствием. Каждое мгновение словно впивается в ребра, как острая бритва, и боль волнами накатывает на меня. Внутри что-то сжимается, превращается в отсчет – секунд, минут, сейчас и возможно навсегда его не будет. И от каждого движения становится ясно: без него воздух, этот проклятый, тяжёлый воздух меня не отпустит. И каждый вдох будет награждён гравитацией боли. Чего стоит моё дыхание, если он в нем больше не растворен? Если каждый глоток принесет не облегчение, а лишь расширение пропасти?
Все вокруг наполнено им: каждый угол, каждый звук – эхо его рук в моих воспоминаниях, голос в основании моего сердца – и этот стук внутри будто ноет в такт моим шагам. Но как же странно: теперь, когда его нет, я только начинаю понимать тяжесть его отсутствия. Невыносимо чистый тоски колокол бьется где-то внизу, и от этого сотрясается вся внутренняя вселенная, как хрупкий стеклянный сосуд. Я ощущаю его отсутствие как рану, как жгучее зияние, которое ничем не заполнить.
Каждая мысль – как нож. Невозможно двигаться сквозь это без того, чтобы не наткнуться на новую боль. Отдаваясь этой пытке, я начинаю видеть, как тонко она сплетена в любой мельчайший миг моего существования. Его пальцы больше не коснутся, голос не утешит, и теперь каждый мой вздох становится почти что концентрацией целого перечня утрат. Смысл был там, вместе с ним. Что может быть здесь без него? Слова уводят в пустынную территорию, где нет земли, нет неба, есть лишь оголенное безразличие… Там, где был он – там осталась пустота, способная поглотить целые континенты моих иллюзий за одно мгновение.
В такие минуты чувствуешь себя банальной историей, повторённой сотни раз в чужих эпохах. Ты – никто. Ушло «наше», ты остался один перед лицом бескрайнего одиночества. Как прежние мечты внезапно стали ужасом, как их нити теперь плетутся в темные узоры страха? Сила мира во мне исчезла, и сейчас я лишь то, что осталось от моих потерь. Ощущение бессмысленности разливается по венам, словно болото, питающееся каждой каплей энергии. Одиночество среди людей – это хуже всего. Когда все вокруг живут и движутся, когда вокруг тебя шумит жизнь, а ты от нее совершенно отрезана, как остров во время бури.
